Отсрочка от армии — как получить отсрочку от армии по учебе, заболеваниям, в колледже, аспирантуре и магистратуре

МНОГОСТРАДАЛЬНЫЙ закон “Об альтернативной гражданской службе”, принятый в первом чтении аж в 1994 году, на днях было поручено “доводить” думскому комитету по обороне (до недавнего времени второй вариант закона параллельно готовил еще и комитет по делам общественных объединений). Правда, времени в думских спорах уже потеряно немало. Так что надежд на то, что парламентариям до каникул удастся рассмотреть закон, мало.

Между тем актуальность принятия закона еще раз подтвердил заканчивающийся весенний призыв. На днях вновь высказала свою позицию Антимилитаристская радикальная ассоциация (АРА). По мнению членов ее генсовета, альтернативная служба должна носить сугубо гражданский характер, по продолжительности не превышать военную более чем в полтора раза, а право “на альтернативу” должно представляться по заявлению призывника.
Самый же сильный аргумент антимилитаристов — статья 59, часть 3 Конституции РФ, которая даже в отсутствие закона дает основания любому призывнику требовать альтернативную службу взамен военной. Как это сделать, как доказать твердокаменному военкому, что брать в руки оружие не позволяют вероисповедание или убеждения (между прочим, большинство военкомов разницы между этими двумя терминами не улавливают), призывнику весьма квалифицированно растолкуют юристы в штаб-квартирах АРА.
Это официальный, но не самый простой способ избежать тягот и лишений военной службы. Требуется особое мужество, определенная личная эрудиция и хорошие адвокаты, чтобы противостоять государственной машине в лице военкомата. Где-нибудь в провинции, где сильны на сей счет ортодоксальные настроения (”альтернативщика” там и суд-то всерьез не воспримет), выиграть подобный судебный процесс шансов почти нет. И вряд ли председателю АРА депутату Валерию Борщеву удастся побудить Россию призывного возраста к кампании судебного неповиновения.
Призывники предпочитают менее политизированные способы не ходить во солдаты и матросы. Кто побогаче — откупаются (не по этой ли причине служба в военкоматах столь популярна среди офицерства?). Кто попроще и победнее — ударяются в бега. Есть и более изысканные способы. Например, отказаться на критический срок (хотя бы до 28 лет) от российского гражданства. А всего способов более или менее “честного” уклонения насчитывается порядка двух десятков. Подробные инструкции можно прочитать теперь даже в соответствующем сайте Интернета.
С уклонистами “как классом” в Минобороны и других силовых ведомствах поделать ничего не могут, ибо никакое ведомство не в состоянии изменить общественное отношение к “конституционному долгу”. Сама армия за последнее время стала институтом еще менее привлекательным: нет гарантии, что армию не бросят гасить очередную “горячую точку”, армия бедна, как завскладом после отсидки с конфискацией, в воинских коллективах наперекор уставным доминируют уличные законы и обычаи. И уклонисты уже исчисляются десятками тысяч.
Большая надежда возлагалась на профессиональную армию, появление которой по президентскому указу # 722 от 16 мая 1996 года (между прочим, никем не отмененному), должно состояться 1 января 2000 года. Осуществление этой идеи сделало бы закон “Об альтернативной гражданской службе” неуместным. Но все знают, что предвыборные указы после выборов немногого стоят. Появление профессиональной армии уже почти официально отодвинуто на 2005 год: профессиональным солдатам просто нечем платить. А как утверждает начальник главного оргмобуправления генерал Владислав Путилин, содержание контрактника в четыре раза дороже, чем призывника. Даже сейчас, в период вроде бы военной реформы, статья “денежное довольствие” профинансирована пока лишь на 40%. Министр обороны Игорь Сергеев, видимо чтобы и в армии не произошло неуставных социальных катаклизмов, заручился полномочиями брать средства из других расходных статей.
Появление закона “Об альтернативной гражданской службе” отцы-командиры ожидают не без трепета. Что ни говори, он открывает дополнительные возможности не служить именно в такой армии, какая у нас сейчас есть. Уже сейчас, до закона, проявляются симптомы массовой “религиозности” среди призывной молодежи, причем верования преобладают те, что запрещают брать в руки оружие. Станет ли Минобороны по каждому случаю входить в судебный процесс? На это в отсутствие твердых критериев определения искренности “религиозной ненасильственности” не хватит ни сил, ни средств. В 1997 году на альтернативную службу определили около 700 человек. Явились лишь два десятка.

И лишь бывшим заключенным не надо с надеждой ждать ни появления армии с человеческим лицом, ни утверждения гуманного закона. В прежние времена до 6% призыва составляли имевшие судимости. А вот с прошлого года Минобороны и другие силовые ведомства назидательно отказались от их услуг. И, надо думать, “братва” не сильно расстроилась.

Комментарии запрещены.